Несомненно, что в нашей попытке представить здесь новое понимание еврейской психологии нам важно донести до читателя значение каждого термина, которым мы пользуемся. Не всякий термин, принятый на Западе, подходит еврейской психологии по своему содержанию. Так, например, западный термин Я не различает между «Я» как источником человеческого качества и между Эго (эгоизмом), хотя в нашем подходе такое различие занимает важное место в описании человеческой деятельности. Мы также, например, различаем между механистической и качественной деятельностью и видим в разнице между ними ключ к тайнам человеческого поведения, в то время как для западной психологии такой подход все еще является чуждым и непонятным явлением.

Дополнительным различием является также наша попытка создать типологию в описании человеческого поведения, на основании различий в человеческих качествах. Излишне говорить, что западный подход, построенный на понятии о человеке как о биологическом механизме, всеми средствами пытается избежать обсуждения вопроса о различиях между людьми и концентрируется исключительно на количественном описании взаимоотношений между различными компонентами личности. Описание различия между людьми на основе коэффициента IQ есть лишь количественная характеристика, в то время как качественный подход пытается определить различие между людьми как функцию от качеств, ответственных за формирование человеческого поведения. Мы пытаемся описать качество таланта не только на уровне самого таланта, но и на уровне всей личности и характера. В то время, как мы стремимся определить уникальность и оригинальность, и оправдать де-юре и де-факто основанные на них различия в человеческом поведении, для западного подхода сам факт наличия различия уже представляет собой этическую проблему, поэтому в своем стремлении определить одинаковость Запад вынужден принять «другого» как печальное исключение, призвав тем не менее для этого на помощь все доводы либерализма. У нас же нет никакого конфликта с «другим», поскольку мы объясняем это изначальным присутствием нового душевного качества. Более того, мы приписываем качественное поведение характеру, и видим его черты как характеристики, помогающие нам составить типологическую классификацию, не боясь при этом нарушить запрет, наложенный либерализмом на типологию.

В научном подходе нет места поверхностности и огульности, ровно как и нет места оказанию на объективный, бесстрашный научный поиск истины любого политического или социального давления. Что может быть более естественным, чем то, что один человек одарен каким-либо качеством из компонентов личности в большей мере, чем другой? Поскольку понимание различных видов взаимодействия между качествами человеческой личности помогает понять поведение человека и его реакцию на самого себя и на окружающих, то рядом с описанием каждого качества мы отметим соответствующую ему типологию. Надеемя, что любопытный и открытый читатель получит удовольствие от чтения этой работы.

Еврейское мировоззрение занимается определением роли человека в Космосе. Каббала занимается определением места человека в мире и взаимоотношений с ним.

Сам человека видится как Микрокосмос, который своим присутствием представляет не только весь Космос, но и само Божественное Присутсвие. Это представительство задает главенствующее положение и роль человека в мире, наделяет его, в отличие от прочих созданий, способных только лишь идти вслед за течением творения, способностью к творчеству, но и оно же определяет степень ответственности человека за происходящее с миром. Все это позволяет человеку выбирать между наказанием и наградой, но в гораздо большей степени это дает человеку способность и право быть Творцу союзником, чье влияние на творение тождественно (так может показаться) влиянию самого Творца.

Такой взгляд на мир характерен только для иудаизма, ибо все остальные религиозные системы отводят человеку куда более скромное место в мире и наделяют его способностями, не превышающими способности прочих творений. Даже не стоит упоминать о том, что различные мистические течения обрекают человека на прозябание в роли нерадивого ученика, чья участь решается как участь жертвы космических сил.

Согласно еврейской точке зрения, человек обладает силами, превышающими все без исключения другие существующие силы. Лишь Творец выше человека, и только с Ним человек должен связывать ощущение зависимости и ответственности. Потому-то и отношение человека к миру должно проходить сквозь призму Божественности. Ради этой цели Творец дал человеку Тору и заповеди. «Все твои действия должны быть во имя Небес» -- лишь глядя на Небо, человек постигает свое бытие и упраляет им и всем миром. Если же попробует человек увидеть мир как нибудь иначе, чем через призму Божественности – «...комар был (создан) раньше тебя...», так увещевает Творец страдающего Иова – тогда, при первой же попытке отказаться от своего долга перед Творцом, утрачивает человек свою божественную силу, свое качество.

«Ор а-Хаим» (известный комментатор Торы, названный так по комментарию, написанному им) в своем комментарии к 22 главе книги Ваикра приводит каббалистическую концепцию, ставшую интегральной частью во всех течениях еврейской мысли. «...и я хотел бы пробудить сердца людей тем намеком, который содержится в данной главе. Знай, что наши мудрецы сказали (Вавилонский Талмуд, трактат Санhедрин, ф. 93, стр. 1), что народ сыновей Израиля находится на уровне, превыщающем уровень ангелов. И добавили: Творец создал четыре мира, один выше другого. А намек на эти миры записан в Ишайяhу, глава 43, пасук 7: «Все, что названо по Моему Имени и Моей Славой, Я сотворил, Я создал, даже сделал». «...Моей Славой...» -- это высший мир, мир Ацилут (Эманация). «...Я сотворил...» -- мир Брия (Творение). «...Я создал...» -- мир Ецира (Созидание). «...сделал...» -- мир Асия (Исполнение)». И добавляет Ор а-Хаим, что существует параллель между строением души человека и между строением миров. В человеке эти миры называются нефеш (витальная душа), руах (дух) и нешама (собственно душа).

Подобно тому, как миры находятся один выше другого, и их соединяет и объединяет по установленному порядку (от нижестоящего к вышестоящему) существующая между ними динамика, также и в человеке существует динамика, восходящая от материальных потребностей к потребностям нефеш, оттуда – к потребностям руах, оттуда – к потребностям нешама. Кстати упомянуть, что у этой динамики нет ничего общего с гуманистической теорией Авраама Маслоува, который тоже наносит человеческие потребности на некую шкалу, от низшей потребности к высочайшей, к «вершинному» переживанию. Согласно Маслоуву, более высокая потребность довлеет (до полного замещения) над более низкой потребностью, в то время как в системе НаРаН (Нефеш – Руах – Нешама) все этапы соединяются в единый живой организм, в котором каждому элементу отведена своя активная, индивидуальная роль. Человек находится исключительно в мире Ецира (см. главу о творчестве). В мире Ецира человек является полновластным правителем. В своей (и только в своей) области человек является всемогущим. Его деятельность носит решающий характер, и он определяет течение процессов, их значение и ценность. Деятельность человека несет отпечаток качественности, в противовес механистической деятельности. Качество – это способность создать смысл и придать вес и новую, динамическую ценность существующему. Кроме того, мир Ецира является личным миром человека. Личным, ибо скроен по мерке конкретного человека и обладает качествами, характерными только для его личности.

Творческая деятельность человека проявляется в его способности использовать сырьевую базу мира Асия -- мира материи, со всеми компонентами выживания, наличествующими в действительной реальности. С этой точки зрения нет никакого значения (ни положительного, ни отрицательного) у происходящего в мире Асия. Только лишь человек направляет происходящее и определяет, хорошо или плохо взаимодействуют его элементы. Для человека мир Асия служит складом сырья, не обладающего ни качеством, ни способностями.

Из мира Брия, мира идей, духовности, идеалов и качеств, черпает человек те ценности, идеи и качества, которые после соответствующей обработки приходятся в пору его человеческой ситуации на всех уровнях нефеш, руах и нешама. Использование человеком этих качеств выражается в том, что при их помощи человек придает смысл конкретике своего бытия, в котором он находится и которое подчинено ему.

«Я» принадлежит миру Ецира. Эго подчинен миру Асия. Согласно правилам, характеризующим эти понятия (Эго, Я), в том случае, если человек задействует свою творческую энергию, должно Эго занять подчиненное «Я» положение. В противном случае, если человек не выказывает своего присутствия в мире Ецира и находится исключительно на уровне материального существования, в мире Асия, попадает «Я» к Эго в кабалу.

В том момент, когда человек действует по велению своего «Я», соединяются все три мира вместе. На диаграмме хорошо видны связь и зависимость Эго с миром Асия, с одной стороны, и общность «Я» с миром Брия, миром духовности и идей, с другой. Когда человек активизирует свою деятельность в мире Ецира, то два других мира концентрируются вокруг него; один обеспечивает, как было сказано, сырьевыми ресурсами, другой придает духовный смысл. Когда они сходятся вместе, возникает в мире Ецира их единение. Это шаат рацон -- желанный час.

Если же человек пренебрегает своей ролью в мире Ецира, то над мирами нависает угроза отчужденности, в силу противоречивости самой природы всех трех миров. Говоря словами Ор а-Хаим: «...необходимо понять, что материальность сопротивляется соединению с духовным больше, чем огонь сопротивляется соединению с водой...». В этом причина ощущения раздвоенности и разрыва у человека, который не исполняет своей роли творца и не задействует качества своего «Я». Не только тело и душа человека страдают от этого разрыва, но и все творение сотрясается от космических потрясений и природных катастроф, вся причина создания которых Творцом была с целью послужить человеку, подданому Всевышнего. Если человек пренебрегает своей ролью, это отрицательно сказывается на жизни всего мира. В этом и проявляется кардинальное отличие иудаизма от всех прочих религий, ставящих Бога в центр происходящего, и отводящих пассивную, подчиненную роль человеку, бессильность которого настолько тотальна, что единственный способ существования перед лицом Творца – это полное самозабвение. Еще более контрастным становится сравнение с религиозными течениями Дальнего Востока, видящих цель человеческой жизни в полном и окончательном растворении человека в космическом пространстве. В сравнении с этими системами взглядов на мир и на Бога еврейский человек предстает как герой, несущий на своих плечах нелегкий груз ответственности за судьбу всего творения, чье влияние чувствуется в каждом движении любого из миров. «Все простирается под его поступью...» -- фундирование и активизация человеческого «Я» и индивидуального качества как раз и являются осуществлением Божественного присутствия в мире.

Человеческая деятельность происходит в двух взаимодействующих сферах, обладающих противоположными характеристиками. Я является оригинальным выражением тех качеств, которые определяют человека как самостоятельную, обладающую собственной значимостью сущность. «Я» включает в себя как разнообразные таланты, так и следующие черты характера: Воля, человеческая и интеллектуальная чувствительность к нюансам, творческий талант, творческая фантазия, индивидуальный подход. С еврейской точки зрения, «Я» является выражением Божьей искры, индивидуальной для каждого человека, искры, которая проявляется как корень души человека. В человеческом «Я» собраны все качества, отличающие одного человека от другого. Деятельность «Я» продиктована не внешними раздражителями, а внутренней динамикой, возникающей из стремления Божественного основания человеческой личности реализоваться через человека в нашем мире, на что человек получил мандат в общих рамках своей роли в мире. Ради выполнения этой роли души человека сходит в этот мир под действием закона, согласно которому всякое качество, талант или иная характеристика личности, имеющие свой источник в Божественном, стремятся реализоваться, стать из потенциального бытия – наличным, выйти из глубины на поверхность. «Я» обладает такой энергия, что, в принципе, оно может покорить любую силу – как в человеке, так и в окружающем его мире, -- при условии, что управляет движением «Я» сила Воли. В «Я» находится источник способности совершать свободный выбор, выносить взвешенные суждения, принимать решения, различать между истиной и ложью и между добром и злом, а также принимать на себя личную ответственность, и прочие моральные критерие человеческого бытия. Выделяя «Я» и Эго в отдельные категории, можно описать типологию лидера, как человека, обладающего сильным «Я», отличающегося оригинальностью и богатого различными качествами. Его «Я» должно быть активным и способным управлять механистическим устройством мира. Подобно этому определению лидера, можно дать также определения и художнику, и артисту, и всем тем, кого Всевышний щедрой рукой одарил замечательными качествами души, таланта и характера.

Эго

Эго принадлежит к механистической системе природы нашего мира. Эго приводится в действие снаружи, при помощи Закона взаимодействия сильного и слабого, согласно которому сильный воздействует на слабого.

Отсюда следует еще одна характеристика Эго: оно выступает представителем системы материального мира и состоит из потребностей материи, в совокупности называемые механизмом выживания или самосохранения. Эти потребности делятся на три основных категории: Эмуляция (Зависть), Сладострастие и Честолюбие. Эмуляция – вещизм, стремление к наживе. Сладострастие – потребности тела. Честолюбие – социальные потребности, потребность в признании. Эго представляет собой механистическую систему, лишенную характерных для «Я» качеств. Оно не может желать, взвешивать и решать моральные и духовные вопросы, делать свободный выбор и брать на себя личную ответственность. Это слепая несамостоятельная система, которая не действует сама по себе, не будучи приведенной в действие другой силой. Между системами «Я» и Эго существует интеракция (взаимодействие), в соответствии с тем уровнем отношений, которые существуют между Яаковом и Эсавом. «Когда Яаков пользуется своим «голосом», тогда ему нечего остерегаться «рук» Эсава».

Основопологающим в их отношениях является то, что «Я» должно приводить Эго в действие как инструмент, выражающий «Я» и придающий ему конкретность. Вот почему Эго так легко сдается и подчиняется, когда «Я» действительно проявляет инициативу и захватывает над ним власть.

Если же «Я», Яаков, не действует, тогда Эго, Эсав, действует под влиянием раздражителей из внешней среды. Становится понятным, что при таком подходе всякое Эго будет зачислено в категорию зависимости от внешних условий и слабости характера. Поэтому, в отличие от западного подхода, мы скажем, что сильно развитое Эго никогда не превращает своего обладателя в общественного лидера.

По мнению западной психологии, именно инстинкт самосохранения является золотым ключиком к ларцу человеческого существования, он -- единственная причина, основание и источник мотивации человеческой деятельности. Этот инстинкт состоит из тандема противоположностей, призванных выразить функциональную сторону пары Я – Эго, подобно двум противоположным источникам энергии. Творчество черпает свою энергию из внутреннего источника, побуждающего к творческой реализации индивидуального качественного «Я».

Творчество

Важно отметить разницу между признанным пониманием понятия творчество и между тем, как мы его понимаем. Согласно признанному мнению, творчеством называется всякая нестандартная, заранее непредсказуемая деятельность. В то время как мы называем творчеством ощущение, осознание или действие, источником которого является внутренне качество «Я», то, что индивидуально для каждого человека, в чем он отличен от других людей.

В отличие от своего партнера – инстинкта самосохранения – творчество не является реакцией на внешние раздражители. Творчество в основе своей есть талант, который стремится выйти наружу, с тем, чтобы формировать и направлять поведение человека согласно качествам, свойственным только ему и никому другому. Стремление к реализации характеризует всякую душевную силу, на ее потенциальном этапе, и его реализация не зависит исключительно от внешних факторов (как это видит западная психология), которые далеко не всегда подходят уникальности и необычности данного таланта. Кроме того, всякому таланту свойственна неприязнь к диктату внешних условий, которые не идут ни в какое сравнение или сопоставление с внутренними потребностями в выражении таланта, относящегося к сфере человеческого «Я».

Своей направленностью и целеустремленностью Творчество обязано духовному измерению, которое обеспечивает ему идеалы и ценности, а также помогает ответить на вопрос об оправданности какой-либо деятельности: ради чего?

Ради чего?

Вопрос «Ради чего?» встает перед Творчеством, поскольку его невозможно заключить лишь в узкие рамки искусства, музыки или других видов эзотерической деятельности.

Каждое человеческое действие сопровождается тем или иным творческим проявлением, если, конечно же, это действие служит выражением индивидуального таланта и оно направлено на достижение духовной цели, соответствующей внутреннему качеству человека. Поэтому даже бизнес, общественная деятельность или политика могут стать той творческой мастерской (при условии строгого соответствия индивидуальным качествам данного человека), в которой во всей своей мере сможет раскрыться и выразиться его характер, таланты и ценности, которые и придают ему осмысленность, содержание и оправданность. В таком случае Творчество приобретает статус Ецер а-Тов (т.е. внутреннее стремление человека к единению с Творцом через исполнение заповедей и воли Всевышнего).

Самосохранение

Это действие, противоположное Творчеству. Его источник – в механистическом образе действия, свойственном материалистически-силовому видению мира. Самосохранение действует вслепую, оно лишено качеств, идеалов и оригинальности. Оно не способно удовлетворить потребность в выражении таких качеств «Я», как Воля, Свободный Выбор, Взвешенность Суждения и прочих талантов.

Потребность в выживании лежит в основе системы Самосохранения, и в своей сути она не отличается от системы инстинктов любого живого существа. Она принадлежит материальной природе творения. Эта система лишена способности к самопознанию, к суждению и к воле, и она приводится в действие, как и любая система инстинктов, вектором внешней силы, приложенным к ней. Игра, по правилам которой действует материалистически-механистическая система, называется «Кто кого сильнее?». Отвергая Самосохранение как мировоззрение и как мироощущение, Тора, тем не менее, не игнорирует ни те расстройства и страхи, которые из него вытекают, ни даже положительные аспекты его достижений, она только лишь видит в нем соблазн, целью которого является ослабить влияние экзистенциализма, замкнутого исключительно в кругу Творчества.

В образе Яакова Тора видит Творчество, а в образе его брата Эсава – Самосохранение. И подобно тому, как Яаков держит Эсава за пятку, так и Творчество и Самосохранение пришли в этот мир вместе. Согласно Божественной программе сотворения мира, Самосохранение должно верой и правдой служить желаниям и потребностям Творчества, быть для него инструментом воплощения и реализации; без Творчества человеческая жизнь, будучи конкретной, лишина осмысленности. «И народ от народа получит силу, и многочисленный подчинится молодому» (Берешит, 25:23), «Когда Яаков пользуется своим «голосом», тогда ему нечего остерегаться «рук» Эсава». Отсюда следует, что между этими двумя силами существует постоянное напряжение борьбы за власть. Когда Творчество властвует над Самосохранением – тогда Ецер а-Тов (приверженность добру) властвует над Ецер а-Ра (приверженность злу), выполняя таким образом кардинальное указание служения Всевышнему: «Любить-же Всевышнего следует всем сЕрдцЕм...» -- обоими своими Ецерами, и тогда Ецер а-Ра против своей воли отвечает «Амен!» вслед за Ецер а-Тов, смиренно служа ему. Если же деятельность Творчества ослабевает, то над ним начинает довлеть Самосохранение, которое «забривает» Творчество на свою службу. И тогда становится возможным появление таких монстров, как творческий вор или гениальный убийца, целью которых есть уничтожение мира, потому что Самосохранение создано вовсе не как самостоятельно существующее явление, но как орудие Ецер а-Тов, придающее ему конкретность. Если же оно превращается в самоцель, то бытие самоуничтожается на колесе бесцельной погони за собственным хвостом.

Поведение, несущее на себе отпечаток Творчестве, характеризуется стремлением к новизне, смелостью, интеллектуальными достижениями, а также достижениями в области искусства. Оно также может в любой ситуации сохранить свою самобытность и выстоять под прессингом любых обстоятельств, которые война на выживание хранит для слабонервных и слабохарактерных, ищущих поддержки у механизма самосохранения. Их потребность в этой поддержке увеличивается, подобно жажде человека, пытающегося утолить ее морской водой, и вместе с тем они сами становятся все слабее и слабее, и все меньшей становится их сопротивляемость требованиям внешней среды, кружащей их в своем заколдованном кругу.

Эта пара противоположностей также способна создать гармонию взаимного дополнения или хаос взаимного уничтожения, в зависимости от обстоятельств, как будет сказано ниже:

Понятия Быть и Делать относятся к сути ощущения бытия. Существует форма жизни, ощущаемая как бытие само по себе, и в противоположность ей, человек может жить, отождествляя (на уровне ощущения) бытие с практической деятельностью, деловой активностью.

Быть

По поводу ощущения «Быть» есть расхождение во мнениях. Есть такие, которые утверждают о наличии прямой связи всякого ощущения бытия с практической деятельностью, направленной на выражение этого ощущения. Согласно их мнению, нет бытия (и уж наверняка, ощущения бытия) без деятельности. С другой стороны, нам кажется, что ни один вид деятельности не имеет шанса стать ощущением бытия, если ему не достает причастности существованию, переживанию, которое проникает во внутреннюю суть человеческого «Я» или пробивается из него наружу, в окружающий мир. Отсюда следует, что «Я» обладает разнообразными формами выражения, которые придают его существованию конкретность, и которые не зависят от деятельности, происходящей в динамичном пространстве мира механической занятости. В этом кроется разгадка тайны ощущения «вместе», которое переживают влюбленные (если отношения между ними можно назвать «любовью, не требующей ничего взамен»), причем это ощущение не требует для своего существования ни внешней связи, ни какого-бы то ни было практического взаимодействия. «Просто им хорошо быть вместе», даже без слов. Ощущение бытия, сродни ощущению глубокой объединяющей тишины. Ощущения Быть рождается из интимности контакта между потребностью в выражении и между соответствующими этой потребности окружающими условиями, происходящего в глубинах человеческого «Я». Всякое прочее событие окружающей среды, неощутимое либо лишенное существования на уровне «Я», не обладает значимостью для бытия конкретного человека. Следует отметить, что чем более важное место в личности человека занимает компонент «Я», тем более жизненно важной становится потребность человека в ощущении Быть. Человек, обладающий яркой и необычной личностью, не может пренебречь ее потребностями, его «Я» требует подобяющего индивидуальным запросам и оригинальным качествам внимания и отношения, направленного на их реализацию даже в потоке рутинной повседневной деятельности. Такому человеку претит пустой разговор, и, подобно подражанию большинству, не входит в его привычки. Никогда он не станет читать модную книгу, если она ему не нравится, никогда он не будет стремиться войти в «признанное» общество, и никогда не станет он подчинять образ своей жизни диктату извне. Деятельность этого человека носит специфически личностный характер, будучи связанной живой нитью с выражением внутреннего переживания его «Я».

Делать

Деятельность, продиктованная внешней механистической системой, противоположна в своей сути ощущению Быть. Она характеризуется проникновением влияния моды, мнения большинства и требования «быть как все» в святая святых личности. Конечно, возможна ситуация, когда деятельность не будет стоять в оппозиции ощущению, но это лишь при условии ее соответствия потребностям «Я». Когда же деятельность становится препятствием для реализации этих глубоко индивидуальных потребностей и не служит выражением творческих способностей и тонкой чувствительности «Я», тогда она превращается в самодовлеющую, угрожающую самому существованию ощущения бытия реальность. Интересно, что в мире, кищащем бесчисленными искусственными внешними раздражителями, человек с яркой индивидуальностью задыхается как рыба, выброшенная игривой волной на песок. В то же время недалекий человек чувствует себя в этом мире, как рыба в воде, поскольку из-за недостатка внутренних переживаний и мотиваций ему требуются внешние раздражители, подобно тому экстраверту, который всю бедность своего ощущения бытия, всю свою неспособность делиться переживаниями прячет за оглушительным звучанием гротескного нагромождения усилителей и барабанов. В самом деле, когда человек растворяется в грохоте, скрывающем отсутствие внутренней «Я»-жизни, у него даже не возникает потребность в разговоре. В этом и кроется тайна появления всех характеристик сконцентрированности на внешних факторах – конкуренции, оценок и экзаменов, уже давно заменивших собой самоотверженность творческой учебы. Отсюда уже один шаг до бесконечного бесплодного поиска стимулирующей деятельность системы занятости, занимающей законное место мнению, согласно которому «правильный человек занимает правильное место», или, в наших терминах, «деятельность, соответствующая и выражающая бытие, потребности «Я»». Важно также отметить, что чрезмерная деятельность может создать ситуацию, когда, в силу атрофированности своего «Я», человек превращается в жестокую, бесчеловечную машину. Таким образом гуманные потребности обретают ахиллесову пяту, в которую метят беспощадные и жестокие стрелы, с легкостью разбивающие в пух и прах всякую гуманистическую либеральную теорию. Только лишь на гуманном основании, в присутствии «Я», возможно природное развитие ответственного чувтсва такта и достижение баланса между эмоциями, мыслями и действиями. Отсутствие гуманного начала приводит к смертоносному столкновению между разумом и эмоциями, что приводит к серьезному диссонансу в личности, и даже к душевным болезням.

Различные школы западной психологии сходятся во мнении, что в основе человеческого поведения лежит способность отличать Удовольствие от Долга, от обязанности. В этом человек подобен любому примитивному живому организму, который может отличать удовольствие от боли. Человек желает делать то, что обещает ему удовольствие, и избегает ситуации, в которой для него существует угроза испытать боль. Объединяет же их то, что как Удовольствие, так и Долг являются внешними раздражителями, и, подобно системе кнута и пряника, определяют человеческое поведение, как удовольствие и боль определяют поведение всех остальных созданий. Еврейское мировоззрение видит как в Удовольствии, так и в Долге, в чувстве ответственности самостоятельные легитимные цели.

В отличие от католического мировоззрения, согласно которому получать удовольствие значит грешить, а исполнять свой долг значит совершать благое дело, иудаизм относиться к этому тандему двояко: положительно, когда Долг и Удовольствие дополняют друг друга, и отрицательно, когда они борются друг с другом. В равной мере отрицательно иудаизм относиться как к Долгу, оторванному от Удовольствия, так и к Удовольствию, оторванному от исполнения Долга. Источником Удовольствия служит не только инстинкт самосохранения, и это утверждение идет вразрез с господствующим на Западе механистически-материалистическим объяснением природы удовольствия. Удовольствие появляется в результате удовлетворенности «Я» успехом в реализации и выражении своей самобытности. Такое удовольствие не конфликтует с ощущением обязанности. Наоборот, Долг, обязанность, поддерживает Удовольствие, и празднует вместе с ней ее победу. У «Я» есть только один путь реализации – движение по оси творчества, вершина которой, как уже было сказано, опирается на ценности, содержащиеся в духовном измерении бытия. И именно в приверженности этим ценностям кроется сила Долга. Согласно вышесказанному, Удовольствие служит выражением совершенству творчества. Широкий спектр эмоций, интуиция, фантазия и желание – вот то, из чего состоит и чем наполнено Удовольствие. С их помощью Удовольствие обретает зажигательный динамичный характер, и открывает перед человеком широкие горизонты наслаждения, объемлющего все ощущение бытия. И это ощущение позволяет человеку управлять своим Удовольствием по своему усмотрению, согласно своим стремлениям и желаниям, испытывая радость и подъем от осуществления свободы выбора.

Долг

Действие, обусловленное обязанностью, порождается инстинктом самосохранения, и накладывает на человека ярмо вынужденности его поведения, а также заглушает в нем все проявления воображения, воодушевления и радости творчества. Конечно же, существует и другой вид обязанности, которая находит оправдание своего существования не в тени инстинкта самосохранения, а в духовных ценностях, осеняющих своим присутствием все жизненное пространство человека, включая и Удовольствие и Долг.

Таким образом, в Долге мы видим удовлетворение творческой потребности, призванной придать человеческому «Я» надлежащее значение и заложить прочные основы самокритичной оценки человеком своей личности. Долг – это выражение ответственности.

Чувство Долга у человека возникает не из страха перед наказанием, а из потребности успытать и проверить свои способности. Этим связан Долг с чувством и желанием ответственности, поскольку ответственность и есть выражение способности «Я» управлять действительностью, продвигать дела, определять, решать и руководить. Это самое конкретное проявление силы «Я», в противовес Эго, направляемого инстинктом самосохранения, который состоит исключительно из жизненных страхов.

Как уже было сказано, проявлению способности управления требуется энергия. Эту энергию Долг получает от Удовольствие по его эмоциональным каналам радости и воодушевления.

Через русло Удовольствия проходят фантазия, интуиция и остальные составляющие творчества, и наполняют качеством и содержанием деятельность «Я» по управлению системой бытия. Так объединяются Удовольствие и Долг в одном творческом устремлении «Я», в то время как в плоскости механизми самосохранения они оказываются брошеными на произвол судьбы в своем вечном противостоянии: Долг порождается жизненным страхом, а Удовольствие есть мера компенсации за этот страх. Гармоничное равновесие между Долгом и Удовольствием возникает благодаря вмешательству «третейского стиха», который есть ни что иное, как духовное измерение, где возможно самое невозможное: наслаждаться Долгом и относиться с ответственностью к Удовольствию. Получается, что в иудаизме нет места как заедливому моралисту, так и законченному безответственному гедонисту.

В качестве решения для человека, стремящегося к совершенству, иудаизм предлагает поиск единства между двумя противоречивыми склонностями, -- единства, основанного на идеалах духовного измерения. Именно вмешательство духовного измерения придает Долгу и Удовольствию перспективу сотрудничества в достижении общей цели. Для реализации всякого идеала требуются энергия подогреваемой на огне этого идеала фантазии (Удовольствие) и серьезность и основательность, характеризующие строгую придержанность движения по выбранному маршруту (Долг). Кроме того, необходимо, чтобы движущей силой выступала Сила Воли², фундаментальная сила, лежащая в основе способности выйти из-под ига механистического инстинкта самосохранения, кружащего человека в бесцельном, бесполезном танце борьбы за выживание.

Эта пара противоположностей существует в точке касания сферы индивидуальных интересов со сферой социальных устоев, и выполняет роль регулятора в отношениях индивидума со своим окружением и с самим собой. Различные школы западной психологии все еще не в состоянии четко определить взаимоотношения между Принадлежностью и Свободой. С одной стороны, Принадлежность кажется желанной целью человеческих стремлений, ибо человек, желанный в любом обществе, несомненно счастлив в реализации Принадлежности. Количественная оценка популярности того или иного кандидата на высокий пост определяет его успехи и достижения, и так происходит не только в политике, но и в любой другой профессиональной области, и даже в академических кругах наблюдается та же картина. Чему же тогда удивляться, что критерий подобия определяет положительное, а неподобия - отрицательное или, в крайнем случае, отчужденное отношение к человеку!?

С другой стороны, психология видит в процессе взросления человека поступательное движение от паразитирования до полной самостоятельности и независимости. И если привести пример из юриспруденции, то и там руководящим принципом установления справедливого наказания для преступника является определение длительности срока лишения свободы.

Права человека в своей основе тождественны его свободе, и строятся вокруг принципа права на свободу – свободу слова, свободу занятий и свободу Принадлежности! На этой благодатной почве и возникает Абсурд, который состоит в том, что человек по собственной воле отказывается от части своих прав на свободу с тем, чтобы принадлежать: супругу (супруге), семье, той или иной социальной, религиозной и культурной формации, а также другим системам, которые выдвигают перед желающими им принадлежать весьма жесткие условия, лейтмотивом которых является требование отказа от полной личной свободы в пользу этих обязывающих систем. Этот парадокс путает карты демократии, поскольку либерализм, возводящий гражданскую свободу в ранг высшего идеала, теряет всю свою патетичность в тот момент, когда он становится государственной доктриной и воплощается в образе человека из плоти и крови, соседа по улице.

И вот этот человек теряют всю свою либеральную толерантность в тот миг, когда от него требуется выработать позицию по отношению к другому человеку, на чью долю не выпало «счастье» принадлежать к «признанному» и «просвещенному» лагерю. На него не распространяются принципы либерализма и социальной справедливости, и всякому позволено его преследовать и поносить, чтобы убрать этот «сорняк» из либерального ландшафта «просвещенного» общества. А «просвещенность», как известно, синоним к слову «либеральность», которое, в свою очередь, не что иное, как синоним принадлежности к лагерю, считающему себя (неизвестно, по какой причине) верным лагерем. Как мы видим, свобода становится специфической принадлежностью, жесткой и нетерпимой, превращающей право на принадлежность и самоопределение в пустой звук.

В нашем подходе мы рассматриваем свободу как производную от человеческого «Я», всего индивидуального, оригинального и неповторимого, что есть в человеке, всего того, что и определяет Человека с большой буквы. Более того, самоопределение и самовыражение человека на основе своих индивидуальных качест есть не только его право, но и его обязанность. Единственная ситуация, в которой это право не действует, является случай, когда его осуществление наносит вред свободе личности ближнего, другого.

Развитие человека, начиная с начальных этапов и вплоть до окончательного взросления, будет описано и объяснено также в терминах движения по оси Принадлежность – Свобода.

Младенец в утробе своей матери находится в состоянии абсолютной зависимости, и с рождением он переживает трагедию освобождающего отсечения от связующей пуповины. Дальнейшие этапы его развития характеризуются продолжением перехода от зависимости к самостоятельности, что находит свое выражение во все увеличивающейся потребности в независимости, до последнего, идеального, этапа Принадлежности по доброй воле, при выборе спутника жизни. «Затем (всякий) человек (навсегда) расстанется с отцом и матерью, сливаясь со своей женой» (Берешит, 2:24). Человек замыкает круг Принадлежность - Свобода- Принадлежность, при том, что свободный выбор, эта свобода в своем идеалистическом воплощении, возникающий благодаря влиянию горнего, аксиологического аспекта, создает новую принадлежность, принадлежность на основе свободы.

Сохранения и развитие этой свободы требует защитной системы, охранного инструмента. Этим инструментом и является потребность в принадлежности, потребность, важность и жизненность которой вытекают из такой фундаментальной потребности, как потребность в свободе. Потребность принадлежности младенца матери, ребенка - семье, человека – его жене или обществу, являются не второстепенной по отношению к потребности в свободе, но равноправной ей в своей значимости для человеческого существования. В случае, если человек не найдет подходящих условий для реализации своей потребности в принадлежности, по причине войны или катастрофы, способных оборвать его связи с близкими и друзьями, способен человек отказаться от собственной свободы и даже отбросить ее, как сломанную игрушку, или, в самом трагичном случае, может человек наложить на себя руки. «Зачем мне жизнь, если никто не ощутит моего отсутствия?», вопрошает меня находящийся в депрессии человек, не нашедший, кому (чему) принадлежать. Следует отметить, что человек этот абсолютно здоров и по всем меркам общества может считаться человеком преуспевающим.

Принадлежность и свобода произрастают и питаются из разных источников. Потребность в принадлежности черпает энергию из потребности в свободе и наоборот, они дополняют друг друга, несмотря на фундаментальное противоречие между ними. Это дополнение возможно благодаря взаимному обмену и обогащению необходимыми материалами. Принадлежность соединяет материалы внешнего мира , его раздражители и условия с потребностями выражения и творчества человеческого «Я». Принадлежность обеспечивает выборочное, дифференцированное отношение к индивидуальным потребностям человека. Именно его «Я» устанавливает цели принадлежности и определяет путь и условия ее действия. От «Я» узнает она о его потребностях (свобода). Человеку не требуется принадлежность к системе, в рамках которой он не может обеспечить своему «Я» удовлетворения потребности выражения своей уникальности, в которой не может он найти, перед кем раскрыть свою душу, у кого искать поддержки и защиты своей свободы. В абсурде бытия скрыта тайна принадлежности Всевышнему, движущейся по оси, в начале которой личное провидение (зависимость), а в конце – свободный выбор (свобода). Эта ось расположена перпендикулярно горнему аспекту, и на всем своем протяжении содержит особенное ощущение бытия. Эта ось получает направленность и определенность от горнего аспекта, подобну третьему отрывку, уравновешивающему спор двух других, Принадлежности и Свободы, на первый взгляд опровергающих друг друга.

Равновесие между Принадлежностью и Свободой находит свое максимально конкретное выражение в микрокосмосе семьи, а в связи человека с его Творцом – свое возвышенное и благородное выражение.

С одной стороны: «А я – пыль и прах...», с другой: «И вознеслось его сердце на путях Творца...».

Стоит отметить разнообразные человеческие ситуации, в которых пара разбираемых противоречий служит тем инструментом, с помощью которого можно не только описать, но и определить и понять как различные модели человеческого поведения, так и его типологию, которая доказывает сама себя с большим успехом.

Здесь мы имеем в виду разницу между мужской и женской типологией, а также градацию тех интеллектуальных качеств человека, которые находят свое выражение в искусстве. Чем более важную роль играет компонент интеллекта, тем меньшей станет потребность в принадлежности, в пользу свободе. Объективное мышление стремится освободиться от предубеждений, от требования следовать заранее известным и установленым маршрутом. Оно также пытается освободиться от привычного образа мышления и его понятий, открывающих перед «это-же и так ясно» дверь черного хода, в которую проникают и все сорняки приверженности штампу – эти отвратительные плоды рутины и мыслительной лени. С увеличением влияния механизма самосохранения влияние заколдованного круга, по которому движется слепой механизм, будучи сам наиболее яркой характеристикой принадлежности механизму нормальной материальной природы, становится довлеющим. Ущербность механизма принадлежности³ становится тотальной, при полном отсутствии возможности избавления от самого себя. Выходит, что свобода является наиболее характерным качеством духа, возносящегося над ограничивающими рамками места и времени.

Принадлежность по собственной Воле - Женщина

Мы говорим «семья» – мы подразумеваем «женщина». «Честь царской дочери – во внутренних палатах». «Дом его – жена его». На иврите – «акэрет hа-байт» (от слов «икар» - главное, первостепенное, основное, и «байт» - дом). Женщина по своей природе создает принадлежность, все тянутся к ней и она манит всех. Мужчина тянется к ней, и она тянется к мужчине. Есть в женской натуре способность создать связь; привязать к себе и привязаться к другому. Свобода женщины, как и ее способность творить, осуществляются целиком и полностью в узких рамках Принадлежности. От этого зависит также и то, что женщину, более чем мужчину, характеризует ревность. «Женщина завидует внешним формам своей подруги», - так учат нас еврейские мудрецы. А также: «Женщина разбирается в гостях». И еще: «Женщина дарована дополнительная мудрость». Через Принадлежность женщина связана с природным биологическим механизмом крепче, чем мужчина. Она проявляет великолепные способности быстрого приспособления (Принадлежности) к окружающим условиям, к неожиданным изменениям. Чувства и природный инстинкт выживания присутствуют у женщины в количестве, намного превышаюшем их количество у мужчины. Для своего мужчины она служит теми творческими рамками, внутри которых сохраняется и находит свое выражение все, что есть ему (если есть) предложить, но, с другой стороны, женщина проявляет нетерпение и незаинтересованность в мужчине, который не подходит по своему содержанию ее способности создавать инструмент выражения. Отсюда происходит естественная привязанность женщины к месту и времени. Причем эта привязанность настолько велика, что Тора не посчитала необходимым обязать женщину исполнять заповеди, связанные с течением времени. Эти заповеди предназначены исключительно для мужчины, чтобы приземлить его лишенную Принадлежности фантазию, и сцепить его с конкретной реальностью, неотделимой от пространства и времени. Принцип идеального единства между Принадлежностью и Свободой находит свое максимально человечное выражение в динамике любви между мужчиной и женщиной, в ожидании Единства между космическими Духрой (мужчина) и Нуквой (женщина) – «Все, что есть в Небе, есть на Земле».

С религиозной точки зрения, принадлежность приводит к таким качествам, как трепет, смирение, самоотрешение. Свобода приводит к любви, которая есть инициатива и выбор принадлежности. Из утверждения «Рабу выгодна его безответсвенность» можно сделать вывод, что именно раб символизирует собой принадлежность без остатка, нечто асболютно отдельное от Свободы, и именно эта принадлежность приводит к реакции прямо противоположного порядка, к свободе без принадлежности – к безответственности. Свобода без обязательств. В основе всего творения лежит основопологающий закон, согласно которому все в мире состоит из взаимодополняющих противоположностей, которые соединяет так называемый «третейский стих», как сказано: «По слову Творца сделалось Небо», «В своих высотах сотворил Он Горний мир» и т. п. Этот «третейский стих» превращает напряжение противостояния между противоположными компонентами мира в динамику их взаимоотношений. А динамика между ними создает взаимодополняющее единство. Без понимания этого трехстороннего устройства не может существовать настоящее служение Всевышнему. Без него невозможно также и построить свое отношение к духовному измерению, поскольку Принадлежность, которая создает страх, за которым не стоит любовь, открывает себя перед давлением с противоположной стороны, пока не сломается в этой борьбе и не превратится в обратную реакцию Свободы, в так называемую «хуцпа йисга» («сверхнаглость»), безответственность. Любовь, порождаемая Свободой, без облачения в соответствующие рамки, стремится вырваться из теснин и течь в русле, возбуждающем и побуждающем к любви, лишенной духовной направленности, ведущей к закабалению и износу «Я», умалению образа Всевышнего, что в человеке. И в этом заколдованном кругу все начинается с самого начала. Существует динамика между Принадлежностью, ведущей к приверженности Добру, и между стремление принадлежности Злу. «И склонность к злу меня тревожит, и гнев Творца меня разит». Свобода, занимая свое законное место, выбирает положительное направление отношений, основанных на свободном выборе. Принадлежность – старание, Свобода – доверие, уверенность во Всевышнем, выбор. Старание и уверенность конкретизируют друг друга через духовное измерение, через Трепет и Любовь. Их динамичное взаимоотношение изменяется как функция от духовного измерения. То, в чем тебе сегодня позволено положиться на Всевышнего, завтра становиться указанием к действию, и наоборот. Об Иссахаре (одном из сыновей Яакова), названного в Торе «костистым ишаком» (см. Берешит, 49:14), говорит Зоhар (ч.1, фол. 242, стр. 2), что он любил свои обязанности не из-за особой приятности и легкости, а в силу их тяжести и трудности (Принадлежность), потому что нет для души большей отрады, чем тяготы, принятые по собственной воле – Принадлежность, творимая выбором и Свободой. Старание, направленное в сторону духовности, уменьшает усилия, необходимые для выживания. Идеалистическое старание приходит на смену старанию самосохранения.

Художник (как, впрочем, и любой другой человек творчества) и ребенок находятся по разные стороны баррикад. Сила художника – в его свободе, в свободе его духа. Ребенок-же, напротив, пуповиной связан со своей матерью, со своей семьей. Дай ребенку Свободу, и он не будет знать, как ей распорядиться, и принесет ее своей матери. Художник стремится открыть необычное и оригинальное. Самым большим врагом художника есть рутина, само воплощение Принадлежности. Ощущение полета и фантазия сторонятся любой Принадлежности, они сбегают от нее в настоящее, к месту и времени. В этом корень того, что художник зачастую борется с общепринятым, с традиционным – в обществе, в моде, в религии, в семье и во всех остальных областях Принадлежности, которыми она связывает человека с обществом, общиной и прочими стандартными рамками.

Отношение к закону

И в отношении к закону мы можем обнаружить отзвук обязующей социальной принадлежности. Пример процесса развития данной принадлежности виден в исследовании, проведенном Жаном Пиаже. Он проверил отношение детей к закону на примере их отношения к правилам игры в «ямки» («шарики»). Оказалось, что в группе шестилетних детей в правилах игры видели Абсолютную Истину, которую запрещено менять. Источник правил игры, по их словам, это либо Бог, либо (в случае, если ребенок из нерелигиозной среды) Палата Депутатов (в Израиле – Кнессет). Среди десятилетних детей распространенным было мнение, что правила придумали ребята из восьмого класса, и, следовательно, только им и разрешено менять правила игры. И только тринадцатилетние дети дали Пиаже ответ на уровне начала демократии. Эти дети сказали, что правила придумали такие-же дети, как они сами, и со всеобщего согласия можно как угодно менять правила игры. Отношение гражданина к закону своей страны характеризует степень его зрелости не меньше, чем уровень его культуры. Чрезмерное использование закона представляет собой попытку спасения для утопающего в море жизненной действительности, чересчур сложной для его уровня развития. Принадлежность, находящаяся в дисбалансе со Свободой.

Разум

Чтобы удовлетворить свою потребность в понимании присходящего – человек думает. Он также думает потому, что он желает обладать способностью прогнозирования и программирования будущего. И ещё человек думает, чтобы построить свою жизнь на основе цели, придающей осмысленность его бытию, отвечающей на вопрос «для чего?», «зачем?». В этом и состоит интеллигентность мысли.

Сердце – Сердечная Мудрость

Сердце выполняет функцию источника эмоций. С помощью эмоций, таких как любовь, ненависть, страх и всех остальных, у человека есть возможность воспринимаоть бытие на уровне личного переживания. Человек ощущает разные эмоции, он может тосковать, стремиться к осуществлению цели при полном слиянии с самим объектом бытия и с его целью, возгораться ею, самоотверженно её добиваться, вплоть до изменения цели, её отставки, отказа от неё – всякая эмоция может зародиться в сердце человека. Каждая же из них в состоянии заглушить ощущение бытия.

Два интеллекта:

Под интеллектом принято понимать способность находить причинно-следственные связи и возводить единое построение из разнообразных составных частей бытия в настоящем, прошлом и будущем. На сегодняшний день интеллект определена достаточно хорошо, и даже может быть измерена количественно. В рамках IQ-тестов она разделена на чётко определённые блоки, в соответствии с различными функциями мышления.

На наш взгляд, такое определение интеллекта является неполным, поскольку выражает лишь техническую сторону мышления. Технически функциональную, измеряющую и оценивающую в заданный момент динамические связи между составными частями конкретного состояния. Она включает в себя память, прием и выдача информации и её функциональное применение. Во время тестирования по системе IQ оценивается лишь способность воспринимать и воспроизводить информацию как функция от точности, упорядоченности мышления и систематизированности знаний, а также быстроты восприятия. Отсюда следует, что обладатель более высокого коэффициента IQ отличается от обладателя более низкого коэффициента IQ лишь способностью воспринимать и воспроизводить информацию точнее и быстрее, и применять её в заданных условиях. Следует добавить, что эта способность несомненно помогает при решении проблемы. Подчеркнём, помогает, но не отвечает за решение проблемы. Это происходит потому, что обладатель более высокого коэффициента IQ способен думать продуктивней и точнее чем обладатель более низкого коэффициента IQ, однако это вовсе не значит, что он способен также думать иначе, оригинальней и новее чем обладатель более низкого коэффициента IQ – вопрос количества, не качества. Оттого мы называем показатель IQ механоколичественным интеллектом, в отличие от качественного интеллекта, который движется в русле Сердца, а не Разума.

Эмоции-Фантазия – Мудрость Сердца

Мудрость Сердца включает в себя интуицию, которая состоит из внутреннего ощущения эмоционального единства с мыслимым объектом, вместе с присоединяющейся к нему фантазией. Так рождается интеллектуальное переживание. Это переживание во много раз богаче переживания интеллектного мышления. Интеллектуальное качество, вдобавок и в отличие от интеллекта как инструмента, вбирает в себя ценности и свивает воедино мысль, чувство и личное участие, которые объемлют мыслимый объект, проникают в его суть, связывают мыслящего человека с объектом его мысли и превращают его в новое переживание бытия, в творчество, так как мы его определяем (смотри главу «Творчество – Самосохранение»). Определение коэффициента IQ не касается качества интеллекта.

Составными частями качества интеллека являются оригинальность, чувствительность к нюансам и творческая фантазия. Таковы её части, и без них невозможно переживание интеллектуального озарения. Обладатель механоколичественного таланта увлечен исследованием реальности и проверкой гипотез, сравнением и измерением, систематизацией и упорядочиванием знаний, короче, он занят научным изысканием, но не новаторством или художественным творчеством. Отсюда проистекает наша уверенность в том, что писатель высокого уровня, подобно Толстому, Достоевскому, Лоренсу, Флоберу и другим, доказывает способность понимания и проникновения в душу человека, такую, какая и не снилась Фрейду и иже с ним, подвизающихся в «науке» психологии. Кроме того, человек искусства оказывается обладателем интеллекта несравненно более высокого качественного уровня, чем интеллект Аристотеля, Ньютона или Эйнштейна, чьи открытия впечатляют благодаря своей механистической функциональности и полезности для внешней механической функции бытия, при том, что они вовсе не дали реальной пользы для улучшения качества жизни человека. И даже кажется, что для написания своих произведений большому числу писателей была необходима механоколичественная интеллегентность, превышающая ту, что нужна научному работнику для успешной работы.

В отличие от механоколичественной интеллегентности, которая достигает своей зрелости в подростковый период (15 лет), качественный интеллект в этот момент лишь начинает развиваться. Отсюда следует, что человек, чьё развитие остановилось в этом возрасте, никогда не достигнет этого качества, и это от того, что для развития качественного интеллекта, для формирования гуманного качества необходимым условием является эмоциональная зрелость.

Эмоциональная зрелость, по-нашему мнению, может быть определена и даже развита, подобно всякому человеческому качеству, которому для продолжения развития требуется забота и воспитание.

Для расцвета и достижения эмоциональной зрелости человеку необходим прямой контакт с самим переживанием бытия, а также широкий спектр возможностей испытать свои способности находить контакт со средой и с самим собой. При этом решающую роль играет именно разностороннесть испытаний, включающих в себя не только интеллектуальную деятельность или только практическую смекалку. К сожалению, зачастую потребности национальной безопасности или экономические трудности заставляют молодых людей, не достигших эмоциональной зрелости, сконцентрироваться исключительно на практической деятельности, в которую не вовлекаются ни интеллектуальные способности, ни глубокие эмоциональные переживания. Но такая деятельность порождает состояние, в котором пересыхают все источники мудрости и затворяются врата сердца перед любым чувством, перед способностью творчески воспринять получаемые уроки жизни.

С другой стороны, человеку грозит опасность излишней неги, излишней удалённости от трения с жизнью, что также не позволяет человеку испытать свою способность справляться с трудностями. Изнеженный, разбалованный человек ожидает от других (родителей и друзей), что они решат его жизненную проблему, не смотря на то, что он сам в состоянии её решить. Этот человек оказывается на обочине жизни, которая проходит перед ним как в спектакле, где он сам даже не статист.

Третьей составляющей душевной зрелости является глубина и богатство внутреннего мира человека. Чем более этот мир богат и насыщен, тем ему требуется более длительный период созревания.

Сердце – пристанище гуманного таланта

В то время, как качественному интеллекту требуются услуги механоколичественного интеллекта, подобно тому, как количество и качество соединяются воедино как форма и содержание, в то же время гуманный талант держится особняком, сохраняя свою аристократическую независимость и уникальность. Гуманный талант позволяет его обладателю понимать поведение других людей, отслеживать его внешние побудительные факторы и постигать его внутренние причины, благодаря волшебной силе со-персонифицирования с ближним. Волшебной, ибо это настоящее чудо, явление, которое не может быть вызвано к жизни некоторым стечением обстоятельств и анализом состовляющих личности. Это и есть интуиция, рождённая неуловимой импатией, чему нет никакого рационального объяснения, и остаётся отнести её только к разряду явлений искусства, в его духовно-идеалистической ипостаси. Понимание ближнего – это искусство, соединенное с идеалами. Творческий талант находит свое выражение вовсе не в бинарной плоскости, занятой переливанием из данности в реальность, и обратно. И хотя человек творческий имеет дело с наличным бытием, тем не менее его стремлением всегда был и остается выход на иной уровень реальности, отличный от обыденности. Он ищет причины и законы, стоящие Над и За Пределом данности. Человек творчества способен проникнуть в святая святых личности ближнего и выявить ее сакральнейшие корни, а также представить ее в таком свете, каким сама личность не может себя осветить. Подобных высот достигает человек искусства благодаря глубокой эмоциональной интроспекции и личной заинтересованности, а времена и с помощью мистической связи с высшими источниками гуманности, которые относятся уже скорее к ядру божественного в мире. Ведь гуманность является внутренним качеством человека как индивида, вбирающего в себя всю бесконечность мира, будто он есть Микрокосмос всех миров, и не маленький винтик в глобальном механизме. Отличительной чертой гуманного таланта служит его независимость от прочих человеческих талантов. Вместе с тем этот талант настолько редок, что им обладает пренебрежительно малый процент общества. Кроме того, у женщин этот талант сильнее и заметнее. Как правило, хотя и не без исключений, гуманный талант встречается в паре с высоким уровнем эмоциональной чувствительности. Несмотря на независимое происхождение, этому таланту требуется причинное мышление, которое помогает пониманию, суждению, и которое делёко от математического ассоциативного мышления. В этом и состоит причина того, что обладатели гуманного таланта предпочитают не заниматься числами, шахматами или техническими вопросами. Их мышление ближе к интуитивной мудрости сердца, состоящей из эмоций и воображения, и далекой от холодного и отстраненного объективного анализа. Процесс человеческого постижения протекает внутри его «Я», поскольку оно близко гуманному качеству – этому вместилищу творческой оригинальности и причинному постижению божественного источника.

Естественно, что применение гуманного таланта должно в первую очередь происходить в сфере человеческого общения. Чем более силен этот талант, тем более его обладатель способен понять человеческое поведение, и тем менее он будет удовлетворен своей деятельностью в таких «прикладных» областях, как бизнес, менеджмент и маркетинг, даже медицина и юриспруденция, и сконцентрируется на проблемах духа и воспитания. Всех обладателей гуманного таланта объединяет одна интересная особенность: у них нет стремления заниматься каким-то одним, определенным, делом, и они всегда колеблются в выборе профессии, поскольку их интеллектуальное любопытство толкает их от одного занятия к другому. Мне кажется, что причиной этого «всеядного» стремления является предназначение этих людей для работы с людьми, разнообразными и разносторонними. Поэтому всякий, кто работает с людьми и понимает каждого из них, обязан сам обладать набором человеческих стремлений, охватывающим по возможности наиболее широкий их спектр. Общим для всех людей, склонных к широкой деятельности, является то, что в их личности гуманный талант занимает центральное место. Стоит также отметить, что обладателем гуманного таланта может быть как интеллектуал, так и эмоциональный человек, и даже деловой человек, при условии, что этот талант выходит оттуда же, где встречаются Разум, Рука и Сердце Он должен объемлить их, а не они – его. На основании вышесказанного я склоняюсь к тому, чтобы отдать гуманному таланту пальму первенства перед прочими человеческими талантами.

Совместная деятельность Разума, Руки и Сердца, и ущерб, наносимый отсутствием одного из них в системе деятельности

В случае, когда все три составляющих человеческой личности работают изолированно друг от друга, каждая из них превращается в разрушительную силу, имеющую следующие последствия:

Пример – рассеянный профессор или гений, утративший контакт с реальностью.

Скепсис, постоянное чувство неуверенности, мышление, лишенное личностного, оригинального аспекта. Двоичный, критичный образ мысли, стремление сосредоточиться на онтологичном, на существующем, внутри рамок и правил, определяющих всякое включение в глобальные системы. Мир данности.

Мышление, в котором отсутствие действенности продиктовано отсутствием личного участия.

Сопутствующие ощущения: отчаяние, цинизм, неспособность отличить главное от второстепенного, искажение логики, спекулятивность мышления, отсутствие прямого понимания, забывчивость.

Непостоянство и непоследовательность. Спонтанные эмоциональные срывы, порожденные внешними раздражителями. Внутреннему, интуитивному миру не хватает конкретности, серьезности и ответственности, поскольку мышление в категориях идеалов и ценностей является производной от совместной работы этих трех качеств. Философия жизни, основанная на эмоциональности, изолированной от других составляющих человеческой души, с неизбежностью подвержена влиянию внешних раздражителей со стороны инстинкта самосохранения, ибо и сам этот инстинкт состоит целиком и полностью из приспособления к внешним условиям.

Отличительные особенности: эгоцентричный подход ко всему, инфантильность, лишенная способности к всестороннему рассмотрению проблемы и к вынесению собственного взвешенного суждения о таковой, отсутствие последовательности и постоянства, неспособность противостоять давлению извне. Такой эгоцентричный подход сопровождается внутренним противоречием в образе постоянной муки неудовлетворенности в социогуманной сфере, поскольку Сердцу требуется принадлежность к той или иной социальной группе. Эгоцентризм мешает нормальному процессу социализации, основанному на взаимном уважении интересов всех членов общества и на равной мере ответсвенности и заинтересованности каждого в судьбе своих соплеменников. Это противоречие создает чрезмерную эмоциональную реакцию, настолько неестественную и непредсказуемую, что в своей неподконтрольности и разрушительности она может состязаться с неслушающим руля автомобилем.

Проявления: гнев, обида, зависть-ненависть или любовная «горячка», паника, припадки безумия, проблемы душевного здоровья, утрата душевного спокойствия, психосоматические проблемы, такие как проблемы с кровяным давлением, хроническая усталость, сбои в работе различных систем организма.

Жестокая машина, жесткость, подчиняющаяся диктату окружения, которая не дает человеку проявить личное участие в происходящем, и которая поощряет диктат силы и реакционизм.

Механистическое поведение, «исполнять» без «быть», отсутствие взвешенности и основательности суждений в гуманной и моральной областях. Зависимость от специалиста. Инфантильность и отсталость в гуманном развитии.

Поведение, продиктованное правилами системы, уничтожает всякое упоминание о личном и оригинальном, под предлогом «over qualified». Засилье объективно-научного, логико-математического подхода во всех областях жизни. Опасность распада альянса между Разумом, Рукой и Сердцем, порожденная слепой верой в научно-объективную систему и высокомерным пренебрежением ко всему, что связано с языком духа и Сердца. Все это порождает эрозию творчества, идеалов и морали, и влечет за собой сексуальную извращенность, неподконтрольную Разуму и ценностям чувственность. Наиболее характерной чертой распада гармонии Разума, Руки и Сердца является потеря способности сформировать адекватное отношение к жизни.

Ощущение определенности: разлад между тремя составляющими человеческой личности увековечивает сомнение, поскольку каждая из составляющих тянет одеяло на себя, пренебрегая мнение двух других. То, что открывает Рука, не принимают Разум и Сердце, и наоборот. Только в результате воссоединения всех трех составляющих возвращается к человеку ощущение определенности, вновь расцветает в нем Мудрость Сердца, «...сердце мое мне подсказывает...». Гармония между Разумом, Рукой и Сердцем есть непременное условие душевного спокойствия.

Тем, кто спрашивает меня, куда я отношу в своей системе межличностные отношения, я обычно отвечаю: в основном, к тандемам «Быть и Делать» и «Патриарх и Матриарх». Казалось бы, я должен был бы отнести способность налаживать и поддерживать межличностные отношения к Гуманному Началу, ведь именно ему мы отводим почётное место центрального компонента внутреннего богатства личности, на уровне «Быть». И если уж продолжать классификацию, то нельзя отрицать и пары «Принадлежность – Независимость», обе части которой находят своё качественное выражение в основном в области межличностных отношений, в сфере индивидуального и коллективного. Всё же, на мой взгляд, творческой лабораторией, в которой рождаются и вызревают межличностные отношения, ещё до проявления в мире и до их применения в обществе, является пара «Патриарх и Матриарх». Здесь впервые появляется всё то, что потом происходит между людьми. Здесь соединяются базовые компоненты Б-жественного, так, как оно отражается в основе и в тайне творения сущего.

Духра и Нуква

Подобным же образом Любовь и Трепет, Правосудие и Милосердие помогают друг другу и сливаются в Единство. В результате этого грубая сила материального уже не может безраздельно властвовать миром подобно тому, как это было в прошлом, брызжущим кровью простых граждан. В прошлых кровопролитий были виновны национальные движения, эти порождения видения мира, опирающегося лишь на авторитет силы, выступающие на историческую сцену в момент отсутствия идеала, объединяющего народ вокруг моральной или духовной цели.

Однако, насколько убоги отношения между Патриархом и Матриархом в то время, когда Третейский Стих не уравновешивает их. Именно убоги, попросту потому, что сила, стоящая во главе угла, умеет только лишь унижать более слабых. «За то, что ты убил – сам был убит ты, но и твоих убийц ждёт тот же конец» - предупреждают нас Мудрецы. Другими словами, то, что ты причинил другим, сделают и с тобой. Поднявшемуся на вершину горы уже некуда восходить, ему лишь остаётся спуститься вниз, освобождая своё место другим. Эту мораль мы находим в истории прежних государств, племён и рас. Могучая Римская Империя, горой силы возвышавшаяся над всем древним миром, была разрушена варварскими племенами. Именно тогда сила навсегда потеряла лавры первенства. С тех мир уже никогда не верил в вечность силы, он отвернулся от неё и нашёл её полную противоположность – матриархальность. Милосердие и любовь, сопереживание с ближним, понимание (психология!) и терпимость пообещали защиту и стабильность при меньших, по сравнению с силой, затратах.

Как сила, так и милосердие взошли на ниве самосохранения. В то время как Патриарх обещает выживание благодаря поддержке силы в победе над противником, через жестокость, страх, централизованную власть, воцаряющую порядок и закон, его конкурент, Матриарх, предлагает мир между народами, состояние, когда отмирает сама потребность быть агрессивным и воинственным, а столо быть, и сильным. Девиз «Make love, not war!» притягивает сладостью обмана пребывающие в плену иллюзий пацифистски настроенные души. В конечном итоге они падают, разбиваясь в дребезги о твёрдый грунт повседневной и исторической реальности. Христианство, на чьём хоругве вышит соблазн любви, потерпело идеологическое фиаско, ни секунды не сомневаясь в возможности использовать для достижения своих целей мечи и копья крестоносцев и инквизиторов, сеющих хаос и смерть на пути к собственному Спасению.

Сегодня, когда расцвет матриархальности достиг своего апогея в США, мы можем исследовать историю и настоящий день системы, построенной на милосердии. Кажется, что мир, развивающийся под знаком матриархальности, наполненный кровью, убийствами и жестокостью, в 20-м веке, который франтит либерализмом, терпимостью и любовью, превзошёл самого себя. Также и в семье, этом микрокосмосе человечности, где отец, человек принципов и порядка, представляет Патриарха, а мать – любовь, милосердие и терпимость, в эпоху матриархальности почти ничего не изменилось к лучшему. Как примитивное нежизнеспособное общество, живущее лишь за счёт грабежа и разбоя, так и преисполненное блаженства общество «культурных и образованных» в одинаковой мере плодят юных преступников. Перед нами ещё одно доказательство выдвинутому в этой работе тезису, согласно которому в отсутствие устремлённости Ввысь, к идеалу, возносящемуся над парой противоречий, вражда между ними лишь разгорается всё с большей силой и разделяет их всё больше и больше. Что же происходит, когда они не дополняют друг друга? Патриарх остаётся жестоким, а Матриарх – слабым и безвольным, беспринципным и готовым на любые уступки. В такой ситуации Матриарху ничего больше не остаётся, как обороняться от агрессивных нападок Патриарха, полного желанием захвата, покорения и правления над семьёй человечества. И уж если говорить о микрокосме семьи, то там всё вышесказанное проявляется ещё сильнее. В патриархальном обществе отец занимает центральное место единоличного правителя; здесь всё должно происходить лишь по его слову. Мать выполняет лишь второстепенную роль покорной сужанки отца и детей, и её пава погребены под ворохом её обязанностей. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы преддугадать поведение детей, выросших в атмосфере культа силы, где лишь одно находится вне закона – считаться с правами ближнего. Здесь действует лишь один закон – «закон джунглей»: кто сильнее, тот и прав. И зачастую вся вина слабого состоит лишь в том, что сильному «...хочется... кушать...» («...сказал – и в тёмный лес ягнёнка поволок.»)...

Матриархальная семья (или, что тоже самое, современная семья) развивается как «неполная семья», в которой мать занимает исключительное место. Отцу семейства отведены лишь две роли – «дойной коровы» и «чернорабочего». Следовало бы ожидать от матриархальной семьи, чья атмосфера, идеалы и воспитание пронизаны любовью к ближнему, что из неё выйдут благородные молодые люди, чьей путеводной звездой будут любовь, доброта и милосердие. Однако, ко всеобщему разочарованию, из этой семьи выходят избалованные выкормыши-эгоисты, ждущие проявлений доброты и милосердия по отношению только к себе. К окружающим их людям устанавливается отношение как к должникам, с которых есть постоянный спрос, необременённый никакими обратными обязательствами. В конце концов, это ведёт к прямому грабежу и насилию, в ивсе «матриархи» неожиданно для себя вдруг оказываются за решёткой тюрьмы, на одних нарах со своими собратьями-уголовниками из низжих слоёв патриархального общества. Одни попадают в тюрьму из-за того, что признают в жизни только грубую силу, а другие – поскольку не признают того, что милосердие должно идти рука об руку с принципом Равновесия в отношениях между Дающим и Принимающим. Здесь-то и выступает на первый план Тора, на чьём знамени вышит девиз смежности (со-причастности) Правосудия и Милосердия, принципиальных устоев и принятия в рассчёт потребностей ближнего, Трепета и Любви – переплетающихся и взаимодополняющих друг друга до Единства Духры и Нуквы, Принимающего и Дающего, в едином стремлении послужить верой и правдой возвышенной цели, задающей им единую перспективу принципов, духовности и морали.

9. Сила Воли

Воля – Внутренний Мир

Исполнительная энергия свободного выбора, чья цель достигается при наличии определённой Воли, самое суть выбора и его цель – объединение Ума, Руки и Сердца. Воля не принадлежит ни к одной из групп сил, составляющих кибернетическую сферу реальности. Она также не является составляющей ни одного из существующих механизмов. Ни одна сила не в состоянии повлиять на неё. Первозданность силы Воли позволяет человеку управлять всеми функциями, заложенными в механизм его поведения. Человек является единственным обладателем Воли, и она даётся ему непосредственно Зодчим Человека. В своей способности осуществлять свою Волю уподобляется человек самому Творцу. Осознание этой особенности Воли есть непременное условие признания Свободного Выбора. Для получения-же власти над Волей необходимо полное освобождение из-под гнёта механистического уклада жизни, порождаемого исключительно внешними раздражителями. Воля есть атрибут внутреннего качества; в отличие от неё, механизм ориентирован лишь на окружающую среду.

Следовательно, верны следующие уравнения:

Горнее Пробуждение.

Дольнее Пробуждение.

Воля (Желание) выражает качество, присущее Б-жественному. Стремление к самовыражению, к развитию внутренних сил является динамической характеристикой этого качества. Посредством Воли данное стремление реализует себя, выходя изнутри наружу.

Снаружи – вовнутрь – 1-й уровень